Обзор писем
Прилив почты чаще всего бывает
связан с лентами, которые
отвечают нравственным ожиданиям
зрителя, угадывают его духовные
потребности и вступают с ним в контакт
прямого, искреннего общения.
В новой работе известного
режиссера Юрия Чулюкина «Поговорим,
брат...» двухсерийный
кинематографический простор отдан героике и
приключениям. Эпизод партизанской
борьбы в Приморье, о котором здесь
рассказывается, не документирован
исторически, но воспринимается как
строка в реальной летописи
гражданской войны. Романтика ленты
порождена дыханием далекого героического
времени, и у многих зрителей
пробудились воспоминания о любимых
образах советского киноискусства. «Я
вспомнила свою молодость и то, как по
четыре-пять раз подряд ходила на
«Чапаева»,— пишет из Уфы ветеран
войны и труда З. С. Кузнецова и
добавляет: «Давно не было такого
жизнерадостного, нашедшего свою
аудиторию фильма...»
«Давно не было...» Но память
подскажет несколько названий фильмов,
обращенных к событиям тех же лет,
которые хотя и не были обойдены
зрительским вниманием, все же не
вызвали такой горячей
признательности. И сюжеты были увлекательными,
и картины боев впечатляющими,
масштабными, и участвовали популярные
актеры, а душевный контакт со
зрителями, как у фильма «Поговорим,
брат...», возникал не всегда. Такого,
чтобы иной из них написал:
«Предлагаю этот фильм показывать с утра по
телевидению, чтобы на весь день люди
получали заряд бодрости, оптимизма и
веры в свои силы» (инженер К.
Самойленко, Ленинград).
Во многих письмах подчеркивается
та мысль, что не только
напряженностью и динамикой драматургического
действия объясняют зрители свой
интерес к этой ленте. «В фильме, помимо
приключенческой канвы — погонь и
опасных поединков,— замечает И.
Гизенко из Ставропольского края,—
глубоко и достоверно раскрыты
характеры главных героев. Это прежде всего
братья Кокорины...»
В словах «прежде всего» содержится
точное наблюдение читателя. Порой
фабула приключенческого фильма
бывает самоигральной, то есть
строится так, что действие вытекает из
искусного переплетения обстоятельств, а
не из логики характеров. Здесь же
главный интерес — братья
Кокорины — их преданность делу революции,
беззаветная отвага, удальство и
предприимчивость.
И сюжет фильма и боевые действия
партизанского отряда,
блокированного белогвардейцами, активизируются в
связи с появлением старшего из
Кокориных — опытного большевика-
подпольщика Петра. Стремительно
после побега из тюрьмы врывается он
в лагерь партизан, не решавшихся по
малочисленности на прямые
столкновения с противником, и сразу же
начинается смелая и остроумная боевая
операция. И если Петр — это мудрость
и опыт, то его младший брат
Митька — это бесшабашная лихость и
удачливость. К нему обращены горячие
симпатии зрителей.
«Просто поражаешься
находчивости и сообразительности Митьки
Кокорина,— читаем в письме
девятиклассницы из г. Белебея Марины
Ильясовой,— весь фильм он улыбается.
Балагур и шутник, он поддерживает
бодрость, боевой дух в рядах партизан,
внушает уверенность в неизбежную
победу, задает тон всему фильму.
Собственно говоря, чувства, испытанные
при знакомстве с образом Митьки, и
заставили меня написать это письмо.
К сожалению, я не успела прочесть
фамилию артиста, но я восхищаюсь
им и выражаю свою благодарность за
замечательное исполнение этой
роли...»
В роли Митьки снимался артист
Юрий Григорьев. Многие авторы
откликов приписывают главную
причину успеха фильма его талантливой
игре. Этот по-настоящему народный
персонаж в своей традиции уходит
глубоко в историю нашего
киноискусства. Митька Кокорин — наследник
знаменитого Петьки из «Чапаева», он
такой же носитель раскрепощенного
революцией народного характера, в
котором бурно, ярко проявляется
неистребимость одаренной личности,
обаятельное жизнелюбие.
Образ юного Митьки — одна из
главных удач фильма «Поговорим,
брат...». Однако яркая игра артиста
Ю. Григорьева не затмевает и других
исполнителей. Зрители, как
свидетельствуют письма, по достоинству
оценили и А. Голобородько в роли Петра
Кокорина и А. Кочеткова —
командира партизан Антона, и И.
Малышеву — медсестру Веру, и Н.
Мерзликина — матроса Федора, и Л.
Смирнову — его жену Настю, и А.
Пороховщикова — белогвардейского полковника
Новикова... «Мне даже порой
казалось, что в фильме тесно от
прекрасных актерских работ,— пишет
калужский педагог Н. Погребинский.— Но,
по-видимому, так и должно быть в
настоящем кинопроизведении,
создаваемом коллективно, когда таланты
участников, переплетаясь, дополняют
друг друга». В других письмах также
отмечается удачный, органичный
ансамбль и актерских партий и всего
творческого коллектива в целом — от
режиссуры Юрия Чулюкина до
музыки и песен Александра Градского.
Справедливости ради нужно
отметить, что редакция получила и
сердитые письма зрителей, которым фильм
не понравился. Встречались упреки в
чрезмерной растянутости ленты на две
серии (О. Филиппова, Витебская обл.),
в ненатуральности некоторых
эпизодов (В. Картыков, Одесса), даже в
нарушении воинского устава (И.
Товтин, Мытищи)... Что ж, разные бывают
вкусы и пристрастия, иной зритель не
приемлет условность
приключенческого жанра. Порой в оценке
сказывается даже и настроение, при котором
смотрелся фильм. Но, думается нам,
ничего дурного нет в том, что
фантазия и изобретательность авторов не
вместились в пределы одной серии, а
лихому Митьке как не одержать
победу над многочисленными врагами!
Относительно же его «неуставного»
ответа «ладно» вместо «так точно»,
напомним, что он тут же получил от
командира порядочный нагоняй...
В конце нашего обзора писем о
фильме «Поговорим, брат...» хочется
дать слово режиссеру-постановщику
народному артисту РСФСР Юрию
Чулюкину: «Уверен, что прикосновение к
героическому не проходит бесследно
для зрителя, что произведения этого
благородного жанра воспитывают
готовность к действию, к
самопожертвованию во имя Родины, желание
каждую минуту прийти на помощь тому,
кто слабее, тому, кто в беде...»
Журнал "Советский Экран", №7, апрель 1980 года